классика про любовь...
… Они любят друг друга. Любят давно. Любят искренне, самозабвенно. Любят так, как редко любят в наше время. «Они созданы друг для друга» - говорят про таких.
Они гуляют в парке. Солнце только коснулось верхушек деревьев, красноватые блики играют на скучковавшихся где-то на краю неба пушистых облаках. Предвечерний воздух заполнен запахом цивилизации – сигаретным дымом, испарениями с ближайшей закусочной, выхлопными газами и общественным туалетом, стоящим тут же, в парке. Облезлые голуби хаотично бегают под ногами, воркуя, выпрашивая поесть; пара бездомных вшивых собак лениво семенит по асфальту, понуро опустив хвосты и прижав уши; чуть в стороне, на лавочке, сидит группа подростков, распивающих пиво и с жадностью тянущих сигареты; по центральной аллее проезжает патруль милиции, и двое «голубых» с напускным усердием высматривают «нарушителей спокойствия». Но Им все равно – для Него есть Она, для Неё есть Он, а все остальное – суета, не требующая внимания.
- Я твой, – говорит Он.
- Я твоя, – говорит Она.
Они идут, тесно прижавшись друг к другу. Большую часть времени Они молчат. Им незачем произносить слова. Их любовь дарует Им возможность общаться без звуков.
Он покупает ей цветы, Он хочет сделать ей приятно. Она принимает цветы, Она хочет сделать приятно ему.
Они проходят парк, выходят на улицу. Дряхлая бабушка стоит рядом с Ними и слеповато щурится на дорогу, пытаясь угадать момент и перейти на другую сторону. Он освобождается от Её объятий и подходит к старушке.
- Я помогу вам, - говорит Он и, взяв бабушку под руки, переводит её через дорогу. Затем разворачивается и возвращается к Ней.
- Ой, спасибо внучок, ой помог старой, а так бы стояла еще неизвестно сколько и неизвестно, перешла бы вообще… - звучит за Его спиной.
- Ты молодец, - говорят Её глаза.
- Я знаю, - говорит Его улыбка.
Он обнимает Её, и Они вместе переходят на другую сторону. Как обычно, проходят пару кварталов и сворачивают во двор. Темный, ничем не примечательный, кроме того, что в нем живет Она, двор.
- Стойте! – слышится голос за Их спинами. Они оборачиваются. Трое жадно пялятся на Нее.
- Повеселимся, парни! – весело говорит тот, что крупнее. Одновременно они начинают двигаться в Их сторону.
Он выпускает Её из объятий и подталкивает в сторону двора.
- Уходи, - говорят Его руки.
- Обещай, что вернешься, - впервые требует Её взор.
Он отворачивается и двигается в сторону троих.
- Ээээ нет, так не пойдет, - недовольно гомонят те. Она уже скрылась за тенью домов, потому что знает, что своим присутствием только помешает Ему. Он тоже это знает. Он благодарен Ей за это.
Первый доходит до Него, неумело ударяет. Он пригибается, отвечает прямым в живот. Первый сгибается, падает. Сразу же наваливается второй, не давая Ему встать. Он уклоняется, делает подножку. Второй вскрикивает, падает. Третий обходит и нападает сзади, ударяет кулаком в Его затылок. Он шатается, но встает, наотмашь бьет назад. Попадает - третий, с выбитыми зубами, с шумом грохается на асфальт. В себя приходит первый, затем второй. Они обходят Его: первый – спереди, второй – сзади. Первый злой и раздраженный, у второго нож. Первый подбегает и пытается ударить Его в живот снизу. Он отступает на шаг и натыкается на лезвие. На холодное, длинное, беспристрастное лезвие. Ему больно – лезвие входит внутрь. Ему тяжело вздохнуть – повреждено легкое. Ему адски больно – лезвие выходит обратно. Он смотрит на троих: первый пятится назад, второй убегает с окровавленным ножом, третий встает и, придерживая сломанную челюсть, скрывается в темноте.
Он остается один. Его ноги немеют, сначала подгибается правое колено, затем левое, Он медленно оседает. Сзади тепло – льющаяся кровь щедро обагряет Его спину. Он медленно, вяло оборачивается и видит Её. Она бежит к Нему, возле уха держит телефон, что-то возбужденно говорит.
«Она не успеет» - проносится в Его затуманенном разуме.
«Я всё успею» - Судорожно повторяет Она.
Силы покидают Его: Он заторможено облокачивается на правую ладонь, рука подгибается, Он пытается помочь левой, не выходит. Он стоит на коленях и на локтях, заваливается на правую сторону. Так и остается лежать, полуподжав колени и облокотившись на свое правое плечо. Густая, тягучая кровь тянется из Его рта, не давая сделать полный вдох.
Она подбегает, опускается рядом с Ним. Вытирает Его окровавленные губы, подкладывает Ему куртку, укладывает на спину.
- Мне больно, - еле хрипит Он.
- Мне гораздо больнее, - шепчет Она.
Глаза Его подернулись пеленой, Он не видит Её, но Он Её чувствует. Её глаза заливают слезы, Она чувствует Его боль и видит Его муки.
- Не плачь, - тихо просит Он.
- Не уходи, - молитвенно вторит Она, утирая слезы.
- Я люблю Тебя, - одними губами произносит Он.
- Ты никогда не говорил это раньше, - отзывается Она.
- А зачем говорить очевидное… - улыбка озаряет Его посеревшее лицо.
- Но зачем ты говоришь это сейчас? – недоумение появляется в Её голосе.
- Все когда-то должно быть сказано, - выдыхает Он, продолжая улыбаться.
- Остальное скажешь потом… помолчим, - понижает голос Она.
- Нет… «потом» не будет, - пророчит Он.
- Ну, тогда… прощай? – срывается на плач Она.
- Нет, тогда до встречи… – заканчивает Он.
Она снова вытирает кровь с Его посиневших губ, встает, отрешенно бредет в сторону. Из-за угла доносится сирена скорой помощи. «Они не успели» - бесстрастно думает Она. «Я всё успел» - в последний раз думает Он, не переставая улыбаться…